Холодный вечер, ночь все ближе,
Дня разбираю урожай.
Все то же, нового не вижу,
И много выбросить не жаль.

Давно вишу на паутинке,
Искать смысл жизни перестал,
И дней скучнейшие картинки,
Я в книгу собирать устал.

Не стану дале вас печалить,
Отбросим прочь тоску и грусть.
Я вспомню, как все начиналось,
И к предисловию вернусь.

Поэт, держи на привязи талант,
И лучше, если есть совочек.
Написал где-то или написал –
Убрать все надо до последней строчки.

В тени заброшенного сада,
Где все, как много лет назад,
Цветы и зелень, глаз отрада.
Волнует сердце, тешит взгляд.

Здесь, в темном сумраке листвы,
Украшенной прекрасным цветом,
Мы перешли с тобой на ты
В такой же день, таким же летом.

Была душа полна сомнений
При каждой встрече. Только раз
Стал для меня признанием верным
Веселый взгляд прекрасных глаз.

А может это только сон,
Быть может это мне приснилось,
И я в тени сомкнутых крон
Прошу, чтоб чудо повторилось.

Любовь бывает вечной -- так говорят поэты.
И мы живем беспечно, порою веря в это.
Любовь бывает вечной -- попробуйте проверьте,
Но только не старайтесь любить до самой смерти.

Из миллионов лиц, что видели глаза,
Мне жизнь сплела чудесное кольцо.
И в том кольце прекраснейший алмаз --
Твои глаза и милое лицо.

Предновогодний день. Москва. Вокзал.
Дождь, таяли сосульки на перроне.
Я был один, никто не провожал,
И ехал я в полупустом вагоне.

То дождь, то снег. Я, видимо, устал.
Не раздеваясь спал на верхней полке.
Ну вот, приехали. Чужой вокзал.
Перед вокзалом – праздничная елка.

Как встретились, не помню до сих пор,
Что я сказал, и что ты отвечала.
Грязь, старый дом, и серенький забор.
Надеюсь, ты меня поцеловала.

Я помню, как встречали новый год.
Тепло, уютно, и трещат поленья,
И свет свечи играет без забот,
И на стенах загадочные тени.

Хозяева, намного старше нас,
Почувствовали сложность отношений,
И вдруг ушли, оставив нас на час
Для поиска разумного решения.

Мне дали шанс, но время истекло.
Не помню слов, но мы же не молчали.
Раздался стук в замерзшее стекло.
А это означал приход печали.

Похоже, ты одна ступила в новый день,
А я, похоже, навсегда остался в прошлом.
Так время разделило свет и тень,
И стерло в памяти все то, что было общим.

Да, я забыл – смотрели мы кино.
С концом счастливым в стиле Голливуда.
Ты счастлива была в тот час со мной.
Быть может мы финал возьмем оттуда.

Вот Павелецкая. Опять Москва.
Вокзал. Похолодало. Выпал иней.
Иду один, никто меня не ждал.
Лишь сверху свет струился тускло синий.

Вот двинулся поезд, и все замахали,
Поплыли деревья, платформы вокзала.
Багаж уложили, пошли разговоры
О том, как прекрасны родные просторы.

Вдруг, в самом разгаре какого-то спора,
В купе постучали, прервав разговоры.
Здесь место свободно? Позвольте я сяду.
Никто не ответил, -- все были не рады.

Он ехал недолго, сошел незаметно.
И человек был совсем неприметным,
И место, как прежде, в купе пустовало,
Но словно чего-то теперь не хватало.

И глядя в окно, все угрюмо молчали.
И только упорно колеса стучали.
Мне стало понятно, что, впрочем, не тайна --
Мы здесь ненадолго, мы все здесь случайно.

Хотите знать, где скрыто счастье?
Оно живет в душе у вас!
Избавьтесь от избытка страсти,
И подчинится вашей власти
Источник счастье в тот же час.

Все растерять успел, что ценят в этом мире:
Любовь, жену, богатство и квартиры.
Так и живу -- ни денег, ни работы.
Детей не жду, у них свои заботы.

А внуки, те, пожалуй, даже знать не будут,
Как их люблю. Все обо мне забудут.
И вспомнить некому о том, что раньше было.
Следы оставил на песке -- волною смыло.

И нет давно страны, в которой вырос,
А в гости просится один коронавирус.
Спасибо всем, что были терпеливы.
Надеюсь я, что вы меня простили.

Что знал, умел -- я ничего не помню,
Стеснителен в желаниях, даже скромных.
Мечтаю часто я о том, чего не будет,
И вспомнить не могу, что удалось придумать.

Так почему меня переполняет счастье,
Всегда я в духе, весел и участлив?
Быть может от того, что жизнь меня хранила.
А может быть она меня любила?

Вот старик идёт устало, волочит немного ноги.
С каждым днем ему труднее покоряется дорога.

Позади ребенок плачет, просится на руки к маме.
Папа хочет успокоить, -- Мы, мужчины, ходим сами!

Мать твоя натерла ноги, у неё болят колени,
Ей еще готовить ужин и варить в тазу варенье.

Все, -- сказал отец ребёнка, сына взял себе на руки,
Ну и день, -- отец подумал, -- можно умереть от скуки.

Постоял старик немного, кто сказал, что время лечит?
Вспомнил он, как спал уткнувшись в папины родные плечи.

Еще один холодный вечер,
Смерть собирает урожай.
О, скольких я уже не встречу,
Как многих мне совсем не жаль.

Давно вишу на паутинке,
Искать смысл жизни перестал,
И дни, как пестрые картинки,
Рассыпав, собирать не стал.

Я вспомнил, как однажды жарким летом,
Просил я сердце у звезды кордебалета.
Лицо не помню, помню лишь глаза,
На них молился со слезами я.

Все было, как в дешевой оперетте,
По счастью я тогда не получил ответа.
И тот отказ не кажется обидным --
Нам повезло – ведь наша нелюбовь взаимна.

Лица не видно, только лишь глаза,
На них молюсь, их умоляю я.
Ответа нет. Ни страсти, ни желаний,
Душа чиста, исполнена мечтаний.

Прекрасные глаза невинны, как дитя.
Их не коснется даже тень греха.

Ни страсти, ни презрения не видно.
Прекрасные глаза -- вы отблеск божества.
И мой позор не кажется обидным --
В твоих глазах не видно торжества.

Похоже я тебя не встречу,
Холодный вечер января.
Нет никого, И только ветер
Играет светом фонаря.

Как будто в фильме черно-белом,
Исчезли краски – снег и ели.
И слышится то плач, то смех,
А ветер все уносит вверх.

На голых деревьях с развесистой кроной,
Как нотные знаки расселись вороны.
Наверное песни поют, кто их знает?
Но только кар-кар до меня долетает.

Я пришлю тебе денег,
Ты купи колокольчик
И на шею корове повесь.
Зазвенит колокольчик –
И тебе он напомнит,
Что в далекой Москве
Друг приветливый есть.

Выносят елки из квартир, закончен праздник,
И светятся огни домов однообразных.
Печальны окна в январе, полны слезами.
То снег стекает по стеклу оконной рамы.

Мне вспомнился другой январь, напоминает
О нем свет фонаря, и снег, что никогда не тает.
Ныряю в прошлое свое, ищу ответы,
Двор незнакомый, и фонарь с неясным светом.

Забытый чайник на плите не умолкает,
Я жду, что кончится вода, и свист растает.
Растает снег, растает свет, и жизнь растает,
Что будет с прошлым и душой – никто не знает.

И бьется прошлое в окно. Воспоминанья
Тревожат душу и зовут на дно сознания.
Закончен праздник, из квартир выносят елки,
И, как зеленая трава, в снегу блестят иголки.